Часть X.                                   Мансийские дети

           В любом живом сообществе дети – важная и значимая часть жизни родителей. И мы не случайно упомянули «живое» сообщество, подразумевая не только наше, человеческое. Давайте оглянемся по сторонам: как заботливо вылизывает кошка своих мелких пушистых отпрысков, или собака терпеливо выхаживает своих ушастиков. Даже неприхотливая и  вечно грязная (умолчим, почему она постоянно в грязи и от неё ли это всегда зависит!) свинка старается для своих розовых поросят. 

Всё живое старается отдать всё лучшее своим детям, ибо они их надежда и чаяние грёз…..

     И хотя мы привели, может быть, не совсем удачный пример, но мы хотели бы лишний раз подчеркнуть, что люди лишь толика огромного мира ПРИРОДЫ. В ней всё живое, поэтому и нам необходимо относится к любой её части именно как к живому и очень важному организму.

     Коренные народы, как и люди «цивилизации», также души не чают в своих чадах. Хотя нам, людям из «каменных джунглей» кажется, что путь отцов и детей для каждого нового подрастающего поколения любого коренного народа – это путь в небытие. По нашим меркам необходимо стремиться к ценностям «большого города». Так это или нет, предлагаем рассмотреть на примере мансийских ребятишек, проживающих в Свердловской области.

     Мансийский ребёнок, или давайте любовно назовём его мансёнком, рождается в относительно стерильной среде. Посудите сами. Семья традиционно проживала в родовом поселении (пауле), где было ограниченное население. Окружающая среда достаточно нейтральна – в ней нет особой агрессии. Здесь всё подчиненно древним законам жизни, когда лишнего не сделаешь и не возьмёшь. Хотя мы, люди из города, боимся этой среды, потеряв связь с ней. А манси, как и любой другой коренной народ, живёт и подпитывается именно из природы. Именно этим «механизмам» и учатся юные мансийцы.

В семье.

           Рождение ребёнка, безусловно, праздник в семье. Рождающийся малыш в мансийской семье окружён достаточным вниманием – он не «центр вселенной», вокруг него не бегают многочисленные няньки, не исполняются все его прихоти, как это порой бывает в городских условиях. Он окружён теплом, но и у него уже в детстве появляются обязанности, т.к. жизнь в тайге сурова и к ней нужно приспосабливаться. И чем раньше, тем лучше. Старшие дети помогают матерям в быту, приглядывают за младшими, учатся у мужчин разным хитростям.

      Порой семьи бывают смешанными: браки могут вовсе не заключаться. Просто сходятся два взрослых человека и живут вместе. В этом случае дети не являются помехой. Наоборот, мы заметили, что принцип выживания, который возможен именно в некой солидарности, довольно ярко прослеживается даже в современных семьях манси. Пример тому семья Хандыбиных. Анна Кирилловна родила десятерых детей. Не все мансийцы выжили, но в семье Анны Кирилловны и Петра Андреевича дети, родившиеся раньше этого брака, были окружены вниманием. Таковы семьи у манси. Хотя случаи бывают всякие.

       Но, ещё раз отметим, с детства манси привыкают держаться друг за дружку.

Малыш и природа.

Любой мансиец, даже в юных летах, чувствует себя в тайге как в пауле. Легко ориентируется на местности, не используя никаких приборов -  не  берут с собой компаса. А о GPS-навигаторе они вообще не слышали ничего.

     Марина Дунаева  во время нашей прогулки на вершину Хум-Хури-Чакура свободно ориентировалась среди таёжных зарослей по одной ей известным признакам. То остановится рассмотреть ёлку, то оглянется назад, словно соизмеряя пройденный путь. Так незаметно для меня вывела к амфитеатру примечательного скальника.

Марина Дунаева в национальном платье

     В то же время это не мешает им легко проходить большие расстояния по пересечённой местности. Герой моего рассказа о жителях Пома-пауля Миша Пакин летом 2005 года, будучи двенадцатилетним пареньком, собирался с отцом пройти из родового поселения до соседнего хребта Кент-Ньёр (хребет-шапка), где у них, видимо, располагается родовое святилище. Тридцатикилометровый путь их предполагал пересечение болотистой местности, т.к. Помская долина отличалась именно разливами и непросыхающими болотцами. На мой вопрос: как пройдёт он, мальчишка, эти болота, - Миша ответил, что не в первой. Дескать, был уже там.

      С сызмальства ребятишки приучаются к окружающему миру: учатся познавать его, беречь, не брать слишком много из того, что есть вокруг.

      Как и взрослые манси, ребятня великолепно ориентируется в тайге – это их дом. Несколько лет назад осенью трое юных жителей пауля Тресколье (русифицированное название посёлка Керас-кол-павыл-я или «Дом у скалистой реки»), что на севере нашей области, потерялись в лесу. Общественность забеспокоилась: дети были маленькие. Были брошены значительные людские ресурсы, однако на пятый день мансийцы нашлись сами, выйдя к своему поселению.

      Ещё один пример. В статье «Ну, вы и забрались, товарищи манси!» мы приводили пример, как местные ребятишки приспособились к окружающей среде. Но для наглядности повторимся. Река Пома и в лучшие-то времена не прогревается, как обычные уральские реки. Мы дольше 5 минут простоять в холодных помских водах не могли даже, несмотря на 35 градусную жару. А наши знакомцы Миша Пакин и Марина Дунаева по полчаса купались в горной речушке Пома. Вот вам и север!

      Городские дети к таким подвигам, безусловно, не подготовлены. И очень жаль, т.к. несмотря на кажущуюся враждебность, лес продолжает нас «лечить», давая всё, что у него ещё осталось.

Учёба.

       Каждый раз, общаясь с манси, меня поражают пытливые глаза их. Не только у взрослых, но и у совсем юных отроков. Глазёнки любопытно и внимательно осматривают, запоминают и оценивают. Эти глаза таёжников помогают манси оставаться даже в наше время людьми с великолепной памятью и пытливым умом. Сравнивать их, лесных людей, и нас, жителей мегаполисов – дело неблагодарное. Прежде всего, потому, что критерии оценок очень разные: для городских важнее одно, для таёжников другое. Но думать, и уж тем более, называть их недалекими, ни в коем случае нельзя. По своему, они продолжают оставаться мудрыми в окружающих условиях природы. Далеко не многие смогут прижиться также как и они в этих суровых условиях жизни на севере.

       Как же они учатся? Что им даёт учеба предлагаемая государством? Каковы успехи? Что дальше делать мансийцам с этим образованием? Какова их социальная приспосабливаемость в современном мире?

       Чтобы ответить на этот вопрос, предлагаем вам вернуться в далёкие 30-е годы прошлого столетия. Почему именно туда? Напомним, что до 1926 года о туземцах Уральского Севера вообще не вспоминали – такое сложилось у нас, исследователей манси, впечатление. Наверное, тому было оправдание – в стране было непросто. Каких-либо документов 20-х годов нам найти в архивах не удалось – есть только документы именно только тридцатых лет. И они красноречиво говорят, что, по крайней мере, организационных работ по здравоохранению (мы это уже обсуждали в статье «Здоровье вогулов» - см. № 8 «Уральского следопыта») и народному образованию не проводилось.

Юный оленевод Семён Хандыбин 
(фото из семейного архива Хандыбиных) 

     Перед нами редкие документы тех лет: пара писем первой учительницы юного туземного населения Шурыгиной из вновь созданной в 1935 году в посёлке Тошемка школы, несколько коротеньких заметок из ивдельской районной газеты «Вперёд» тех лет помощника-воспитателя И.А.Пермякова и выдержка из докладной записки врид. Зав. Национальностей товарища Рахматуллина. Эти документы любопытны, а потому мы их и приводим для иллюстрации: с чего и как всё начиналось…..

  Вот выдержки из писем учительницы Шурыгиной (полное имя и отчество в этих документах не указаны, к сожалению).

 Письмо Шурыгиной, написанное в конце сентября 1936 года и посланное в редакцию газеты «Уральский рабочий»:

      Дети пришли нынче с большим желанием учиться. Услыхав, что я приехала, они сами попросились из юрт в школу. Один из родителей сказал: - наша Шурыгина приехала. Возьми, учи детей, чтобы они лучше жили, чем мы.

    Некоторые дети прошли до полутораста километров и всё-таки явились бодрыми и весёлыми. Смело вошли в школу, вежливо поздоровались и попросили полотенце и мыло. Прежней дикости не осталось и следа. Выглядели дети довольно чисто. На некоторых были надеты красивые суконные малицы, вышитые бисером и новенькие рубашонки. Две девочки были в выстиранных платьях. Весело рассказывали, как провели лето.

      Мария Тосманова – наша отличница – добыла за лето 32 крота. Два мальчика, побывавшие в наших лагерях, научились довольно хорошо говорить по-русски, выучили пионерские песни, увлеклись физкультурой. Каждый вечер они обтираются полотенцем, приглашают других детей. Теперь не приходиться тратить столько энергии на привитие культурных навыков.

     Между моей работой в прошлом году и нынче – большая разница. В прошлом году надо было организовать школу, заинтересовать детей и родителей. Нынче моя задача  более ответственна – обучить детей манси грамоте. Работа школы не стоит под угрозой срыва – доверие завоёвано. Никто из родителей, как в прошлом году, не собирается брать детей из школы. Нет недовольства с их стороны.

    Приходиться упомянуть и о недостатках. Летом я закупила наглядные пособия, но до сего времени их не получила. Из Кабаковска они были отгружены 3 сентября, но по пути в Ивдель исчезли. Делала везде запросы – ответа нет. Из Гаринского района дети не поступили в школу к нам.

     Вот ещё выдержки из второго письма:

     - В этом году я работаю с удвоенной энергией, т.к. передо мной стоит ответственная задача – обучить детей грамоте. Усталости не чувствую, наоборот хорошее здоровье, бодрость веет вокруг, благодаря заботе обо мне летом /курорт/ и вниманию, которым я окружена в данный момент. Особую благодарность выношу Вам за ваше желание помочь делу, ни одна моя просьба к вам не осталась без последствий.

        Ремонт школы произведён удовлетворительно, квартира педагогов отремонтирована, теперь приступают к ремонту бани, прачечной и хранилища для продуктов. Остаётся одно – охватить всех детей учёбой, а для этого необходимо построить новое школьное здание, т.к. с увеличением учащихся, их поместить негде. К тому же это здание принадлежит  дет.яслям, о которых ни райздрав, ни облздрав не беспокоится, в то время как дет.ясли здесь необходимы.

          Облегчение в работе чувствую я в данном году ещё потому, что работаю не одна, ко мне согласился поехать хороший педагог-воспитатель. Но только здесь опять хочу обратиться к Вам с просьбой. Необходимо создать условия, нам работникам, здесь. До сего времени нас выделяли от остальных педагогов, т.е. платили 50% за работу  среди северного

населения, но с ноября месяца отказывают. Воспитатель хочет отказываться от работы, т.к. загрузка в работе достаточная.

         Вместе с Вашим письмом получила хорошее товарищеское письмо из Ивделя от зав.парткабинетом. Последняя хочет помочь мне в устройстве ёлки. После ёлки некоторые дети поедут в гости к родителям в родные юрты, а 4 детей с педагогами в Кабаковск и в Лямью. В Кабаковск  в гости к пионерам, а в Льмью я возьму двух детей для того, чтобы заинтересовать других детей школой, т.к. районо и школьный куратор ОблОно ничего не предпринимают.

     Нормы северных школ-интернатов я запросила лично из Москвы, но ответа покамест не получила ни откуда.

     Праздники мы провели весело. Хотя оборудование не получено /нет игр/, но музыкальные инструменты прибыли вовремя. Сделала детям небольшие подарки /отличникам учёбы/, потом выступили с небольшими номерами перед населением.

    Подарки VII съезду советов послали /савик, малицу, национальную сумочку, охотничьи нярки, женскую шубу и национальный рисунок на полотне/. Каждый из детей хотел что-либо сделать.

   Дети живут сейчас весело. Одна только забота, не достаёт у меня лыж – нет лыжных костюмов и шапочек, о которых дети мечтают. Их интерес – катание на лыжах и санках в свободное время от занятий.

    И ещё. Несколько заметок самих учеников-манси, собранных и опубликованных после трёх лет обучения в тошемской школе.

    Домна Бахтиярова:

                                                     Моя  жизнь в школе.

       3 года назад меня привезли в школу. Это  первая школа у нас, манси. Была я дома неграмотная. Умела писать только свою тамгу. Первые дни в школе я боялась русской учительницы, пряталась под кровать, под стол, когда подходила ко мне, бросала карандаш и бумагу, потому что не знала, что с ними делать.

     Сейчас я привыкла к школе. Учусь во 2-м классе. Хорошо читаю и пишу по-мансийски. Научилась читать и писать по-русски. Хочу и дальше хорошо учиться.

     Бахтияров Николай:

                                              Буду хорошим охотником.

      Ничего не знал, пока не учился в школе, а вот сейчас умею писать, считать и рисовать. Очень мне нравиться учиться в школе. Скоро нас распустят на каникулы. Буду жить дома, в своей юрте. У нас в лесу очень хорошо: можно ловить рыбу, собирать ягоды, грибы. Мне хочется быть хорошим охотником, метко стрелять белку. Буду ещё летом газету читать, попрошу отца, чтобы он мне её выписал.

     А осенью опять приеду в школу.

Бахтияров Никита:

                                                Люблю рисовать.

Хорошо и весело у нас в школе. Я очень люблю рисовать. Рисую оленей, глухарей, уток, лес и горы. Люблю также читать.

Наша юрта находиться на речке Поме. Летом буду купаться и ловить рыбу.

Мария Тасманова (фамилия этой девочки в различных источниках пишется по-разному: то через «а», то через «о» - прим. авторов):

                                                Хочу учиться на отлично.

Как только открыли школу манси, я первая из девочек поступила в школу. Первые дни я очень любила рисовать. Учительница давала  цветные карандаши, краски, а потом стала учить нас читать и писать. Училась я всё время на «отлично» и в этом году даю обещание окончить учебный год на «отлично».

И последняя выдержка.

                                                           Три года.

Уже третий год работает школа, делает своё полезное дело. Вспоминаю первый год. Он был самым трудным, т.к. родители-манси недоверчиво относились к новому мероприятию, а дети, никогда не слыхавшие о школе, очень дичились, порывались убежать домой, а некоторых увозили сами родители. В результате, к концу учебного года в школе оказалось всего лишь 8 человек.

   На втором году существования школы в ней учились уже 18 маленьких манси. Но затруднений в работе было тоже не мало.

   Третий учебный год школы начался в более благоприятных условиях. Ещё шесть новых школьников прибыло в школу. Большинство детей с охотой принялось за учёбу. В школе стало уже 3 класса: подготовительный – 9 человек, первый – 6 человек, и второй – 9 человек.

Заведующая школой П.Шурыгина

     Так начиналась непростая страничка в жизненной истории свердловских манси. Давно уже нет Тошемской школы, перестали существовать и другие туземные школы, исчез Бурмантовский интернат. Остались лишь немногочисленные фото и редкие статьи о жизни учеников в газетах Севера, преимущественно ивдельской «Северной Звезды». В них и успехи, и непростые задачи, но в любом случае была жизнь. Сейчас для мансийских ребятишек остался лишь один интернат в пос. Полуночном.

     Ребячья жизнь в интернате складывается по-разному. Кому нравится, кто-то старается провести в ней как можно меньше времени.

     Нам совсем не хотелось было свести на «нет» работу педагогического коллектива этого интерната, т.к. в современных условиях быть учителем совсем непросто.

Мансиец (фото из семейного архива Чернобровкина С.)

     Но хотелось бы подчеркнуть несколько моментов, которые мы смогли заметить во время своих многочисленных поездок и общения с манси.

     Первое. «Роль личности в истории». Не можем не отметить упорство, труд, сознательность, стойкость и, что не маловажно (!), желание добиться положительного результата учительницы, а впоследствии заведующей школы в пос. Тошемка П.Шурыгиной. Из приведённых выше выдержек ясно виден характер и упорство этой женщины. Жаль, что память об этом человеке осталась лишь в небольших газетных очерках и двух письмах. Ведь, по сути дела, именно она смогла создать первую школу для свердловских манси.

   Второе. Мы согласны с утверждением, что тогда, когда детей отрывают (возможно, и даже «приказном порядке») от родителей, увозя их из родных паулей, это может приводить к плачевным результатам. Особенно, если семья вынуждена отдавать всех ребятишек. Тоскуя, взрослые «в легкую» могут уйти в запой. Да, возможен и такой вариант. Но о возможных причинах исчезновения и вымирания народа манси мы хотели бы обсудить в отдельной статье, пригласив в эту дискуссию нескольких специалистов и путешественников, кому не безразличен этот народ. Но это тема для другой встречи на страницах журнала.

    Однако всё равно отметим необходимость и целесообразность школ для мансийских детей, отметив и некоторые «неудачные» моменты для манси в целом.

    Третье. Сама учеба. Мансийские ребятишки проходят общеобразовательную программу, принятую для всех детей России, живущих хоть на Чукотке, хоть в Сыктывкаре, хоть в Средней полосе европейской части страны. Да, общие стандарты необходимы. Но мы уже неоднократно отмечали необходимость решения именно локальных вопросов.

Один из них – изучение мансийского языка. Единожды в предыдущих статьях нашего цикла мы уже касались, но в этом повествовании хотели ещё раз остановиться на этом моменте.

    Кроме русского языка мансийские дети изучают и хотя бы один иностранный язык. В нашем конкретном случае, в пос. Полуночном – немецкий. Понятно, что это не прихоть педколлектива данного интерната, а лишь необходимость. Ведь будь возможность преподавать для мансийцев родной язык – это бы, безусловно, делалось. Мы даже в этом не сомневаемся. В сущности это задача чиновников от Районо. Но также как и в 30-х годах ХХ века, о чём неоднократно упоминает учитель П.Шурыгина, это проблема остаётся в начале XXI века.

    Хотя в соседнем Ханты-Мансийском округе детям в школах давно уже преподают родной для них (хантыйский или мансийский) язык. В чём существует разница между нашими регионами? Явно в нежелании «чиновников от образования» просто замечать этот факт. Ещё раз подчёркиваем – просто не замечать! Хотя федеральная программа помощи малым народам принята в целом по России. Понятно, что там, где их (ханты и манси) больше, там и упор и эффект этой работы должен быть качественнее. Но мы говорим о полном отсутствии какой-либо работы по этому вопросу. Нет никаких шагов по её решению!

     Но это только немного о средней школе. Ещё нам хотелось бы поговорить о дальнейшей перспективе учёбы мансийских детей, перейдя уже во взрослую жизнь.

Взрослый или ещё ребёнок.

    Закончив худо-бедно среднюю школу или училище, что может ожидать мансийца на следующем этапе развития? Ведь только со школьным образованием ныне не устроишься даже в дворники – велика конкуренция с «южанами»! Так как же может выглядеть перспектива учёбы для шагнувших во взрослую жизнь вчерашних школьников-манси с севера Свердловской области.

    Допустим, что выпускник средней школы оказывается заинтересованным продолжить учёбу в каком-либо из вузов нашей области. И им вдруг оказывается молодой человек (девушка) из отдалённого мансийского посёлка. Скажем, из Урай-пауля или Юрты Курикова. Как же он может продолжить своё обучение?

     В мансийской семье денег для обучения нет. И даже если будущий студент - о чудо! – попадает-таки в среду счастливчиков (здесь мы намеренно опустим вопрос этого «таинственного попадания»), возникает вопрос: на что жить этому студенту? Стипендия в нашем недешевом городе невелика и выжить на неё задача совсем не из простых. Так как же решится вопрос?

     Думаю, что у читателя сразу же возникнет ответ: не сможет этот студент выжить в современном мире без помощи! Надеяться на семью, проживающую в лесном посёлке и без того еле сводящую концы с концами, не придётся надеяться.

    Что же предлагает наше государство в этом случае?

Оказывается, что для представителей коренных и малых народов в России существуют специальные федеральные программы для обучения студентов в высших и специализированных учебных заведениях. Вот только программы эти далеко не везде работают. Вот в том же соседнем Ханты-Мансийском автономном округе эти программы есть и действуют. А у нас их попросту нет.

     Почему, спросите вы. А ответ уже давно готов: нет проблемы – проблемы нет. В нашей области коренному народу действительно приходиться выживать. Причём, любой ценой.

А в не официальной среде бытует расхожая версия: раз в соседнем Ханты-Мансийске есть эти программы, то вы туда и поезжайте. Дескать, нам и без вас проблем хватает.

Вот поэтому и едут эти молодые люди учиться в Югорск, Ханты-Мансийск и другие северные города, поскольку там их принимают за настоящих представителей коренного населения. Для них и поступление в вуз там возможно, и стипендия учитывает ряд «особенностей», и в общежитие позволят заселиться.

       Примеров у нас именно такого решения жизненной проблемы у нас несколько. Удачно сложилась судьба Анны Анямовой, родом из пос.Тресколье. Анна окончила Югорский университет, работала журналистом в мансийской газете «Луима Сэрипос», часто позировала для различных финно-угорских изданий.

       Совсем недавно в интернете появился реферат «Миф о соответствии земли обских угров», автором которого выступил Николай Анямов, сын Романа Анямова, одного из наших информаторов. Николай в 2004 году поступил в Югорский госуниверситет. Научным руководителем Николая стала Герасимова Диана Васильевна, проректор университета, известный исследователь мансийского языка и культуры. Кстати, г-жа Герасимова также наша землячка. Как отмечают преподаватели, студент-манси хорошо учится, участник многочисленных конференций.  Так, он стал первым из студентов ЮГУ, побывав на международной студенческой конференции по финно-угроведению «IFUSKO» и заняв при этом второе место.

       Вот и совсем свежий пример. Мария Кирилловна Глюканова, наш информатор из пос. Пелым, не знала, как решить вопрос дальнейшей учёбы младшего сына Кирилла. В Свердловской области сыну ничего «не светило». Поэтому вынуждена была обучать отпрыска в том же Югорске. Ведь родом Мария Кирилловна из Яны-пауля, что находится в верховьях Северной Сосьвы. Её отец Кирилл Самбиндалов был очень известным охотником; его высоко ценил известный этнограф Валерий Николаевич Чернецов. Во время своих экспедиций исследователь всегда улучал момент заехать в Яны-пауль пообщаться с охотником-манси. Об этом мы уже упоминали в одной из наших предыдущих статей.

       А вот тем, кто не захотел обучаться в вузах, приходится выбирать: либо устраивать свою судьбу в городах и посёлках, тяжело привыкать к «цивилизованной» жизни горожан, либо уезжать обратно к себе, в паули.

       Так по-разному складываются судьбы немногочисленного подрастающего поколения манси.

Каков же итог.

        Что же будет в конце нашего повествования? Неужели всё предстаёт только в «черном и неприятном» варианте? Вовсе нет. Мы, как и в предыдущих повествованиях, не пытались подвести читателя к безысходности. Наоборот, старались высветить сложные, проблемные стороны жизни вогулов, дабы хоть как-то всколыхнуть общественное мнение, представив ситуацию с манси более реально, нежели иногда может сложиться мнение после ряда заявлений чиновников и СМИ.

        К тому же каждый раз мы заинтересованы показать и подчеркнуть уникальность культуры одного из северных народов.

        Манси тяжело привыкают к современным ценностям цивилизованной жизни. Однако другого варианта у них не остаётся. И мы лишний раз торопимся узнать побольше о них, поскольку этот народ – чрезвычайно интересен.

        И последнее. Отрадно, что внук Николая Васильевича Анямова, основателя Керас-колпавыл-я (Тресколье), Николай Романович продолжает культуру своих предков, правда, уже на другом жизненном витке, изучая традиции древних вогулов.

        Хочется надеяться, что пусть, таким образом, ребятня из редких труднодоступных мансийских посёлков сможет найти своё место в жизни. Жаль, что мы никак не хотим понять, что исчезает ещё один интереснейший народ, что в наших каменных джунглях во время повсеместной глобализации и стандартизации стираются все самобытные и интереснейшие традиции нас самих. И мы просто становимся людьми из больших городов.

Октябрь 2010 года

Опубликовано в журнале «Уральский следопыт» № 11 / 2010 года.

Алексей Слепухин,

путешественник, врач,

действительный член Русского Географического Общества

директор Команды Искателей Приключений

Наталья Бердюгина,

путешественник, врач,

действительный член Русского Географического Общества

заместитель директора  Команды Искателей Приключений